Рассказы, стихи, проза

[Voyager59]

Рябчик.

«Погода на Урале стояла мерзопакостная, но рыба в Каме была»
Аркадий Райкин.

Октябрь. Всего 200 километров от города, от шума, от суеты. Непроглядное утро. Глаза уже не хотят спать, но весь организм, вместе с окружившим меня Лесом, требует встряски. Тишина – хоть глаз выколи. Начинается новый день. И этот день я встречаю у кромки поля, натягивая сапоги и перешучиваясь с друзьями вполголоса, словно боясь разбудить лесных духов. Машина обидчиво моргнула и мы, оставив ее скучать до вечера одну, двинулись по просеке навстречу солнцу, которое только-только начало стягивать одеяло с сонного Леса.
Удивительно непривычно приехать из дождливого города в заснеженный Лес. Пушистые хлопья белого покрывала скрадывали глухие удары сапогов. Еще не шапки, но вполне сформировавшиеся чепчики, украсили верхушки деревьев. И вековые ели-генералы, обидевшись на такой наряд, пытались стряхнуть с себя снеговую осыпь, но безуспешно – ветер еще спал. Однако им на помощь внезапно пришли тетерева, слетевшие с веток и встряхнув их. Освободив разлапистую ель от стыдливого одеяния, тетерева, заложив крутой вираж над просекой, скрылись из виду. Дальше мы уже шли молча. Слушали утреннее дыхание Леса. Смотрели вдаль, где уже совсем отчетливо белел рассвет.
В это утро над нами поиздевался еще один «черныш». Он вылетел из-за «ушей» со сверхзвуковой скоростью и унесся по своим делам, даже не поздоровавшись. Обалдев от такого поворота событий, пристально вглядываясь в серебро деревьев, мы вышли на поле. Утро наступило. Тучи полностью закрывали небо. Но недостатка в свете не было! Он был повсюду! Багряно-желтое-зеленое море Леса заставило остановиться в изумлении от роскоши! Как в детстве – перевернул страничку книжки с текстом, а на другой страничке яркая картинка – глаз не оторвать! И здесь – в Лесу, можно прочитать и увидеть многое. Стоит приглядеться и вот лосиная тропа. Целая семья недавно прошлепала. Лосята еще маленькие – следы тонкие да и шаг короткий. Вот посреди поля торчат рыжие уши. Через мгновение в прыжке, похожем на прыжок испуганной кошки, проявляется рыжая бестия, бессовестно мышкующая в чистом поле. Но слух у чертовки идеальный – одно неловкое движение и она бежит домой, в Лес, балансируя на поворотах пушистым хвостом.
Трель рябчика выводит из зачарованного, от наблюдения за лисой, состояния. Азарт врывается в душу, и я скрадываюсь в ближайшем перелеске там, где свистит рябчик. Удивительно – я зову рябчика манком, но он не отвечает. И лишь по вертолетному хлопанью крыльев определяю, что он сел рядом. Я врос в дерево. Через пятнадцать минут на ветку, прямо над моей головой, села птица в ярко красно-серо-оранжевом оперении размером с небольшого голубя. Потоптавшись немного, наклонилась и с интересом посмотрела прямо мне в глаза. Я попытался объяснить ей взглядом, что она тут лишняя. В конце концов у меня в руках ружье, а она неприятно-сверху надо мной. На мое счастье, она лишь удовлетворила свое любопытство и, чирикнув что-то на прощание, улетела. Тем временем мой дорогой рябчик ходил по земле где то рядом. В девственной тишине Леса его шаги были похожи на шарканье пожилого человека, только очень резвого. Он так и не отвечал на манок. Молча, мы пробыли друг рядом с другом еще полчаса. Я слышал биение своего сердца и «шыр-шыр-шыр» где там, за деревьями. Ноги затекли. Руки устали держать наготове ружье. Я присел, что бы размяться и увидел голову, торчащую из-за ели в десяти метрах от меня. Рябчик с любопытством смотрел. Увидев, что меня рассекретили, я довольно громко попрощался с ним и выдвинулся к друзьям, которые ждали меня на привале с ароматным костром и обедом перед возвращением в город…

p.s. «Щур птица таёжная и увидеть её просто удача. В центральных районах России птица появляется в осеннее-зимний период. А массовые залёты птиц очень редкие и бывают не каждый год, и не везде. Щур птица крупная – примерно со скворца. Взрослый самец очень красив. Голова птицы, шея, грудь и даже спина оранжево — красные».

[Voyager59]

Спасибо отличный рассказ!!

Вам спасибо за оценку! моя любимая из охот - на рябчика. с одной стороны тишина - с другой музыка, романтика.... А сейчас, с ушастым помощником, она стала вдвойне любимей!) - Не каждый раз собакен "полчаса" у ноги выдерживает. Особенно когда рябой пешком, да нам с ветром в нос, топает) добычливость упала, градус эмоций возрос!

[Айтос]

Что такое осень? Хмурое небо, бесконечные дожди, слякоть, грязь. Но, бывает, природа делает подарки, поражая своей магической красотой и щедростью. Случается такое вначале сентября. Синее небо, но палящей жары уже нет. Берёзки в необычном наряде: золотые пряди и блёски сусального золота, украшают зелёную крону. Чудная пора! И подкупает своими подарками: поспели орехи, дразнят, разжигают аппетит лесные яблоньки наливными, медового цвета яблочками. Не удержаться: обязательно сорвёшь и надкусишь и удивишься их неожиданно приятному освежающему вкусу. Но, главный, с нетерпением ожидаемый всеми подарок-деликатес, особенно после сухого и не очень щедрого лета – грибы всякие и всевозможные на любой вкус и желание….
По выходным дням Лес оккупируют грибники-горожане с ножами и всевозможной тарой: корзинками, вёдрами, пакетами. Начались заготовки даров природы на зиму. Со всех сторон слышны голоса: «Ау-у!» - «Ого-го-о!» - «Лё-ё-ня-я-я!.. Ты где? Что не отзываешься?» - «Да, тут, вот, я, тут…Тише… А то, набегут…». Все заняты делом, ищут, не поднимая глаз от земли, грибы, вряд ли, при этом, замечая окружающую красоту земную. «Ого-го-о…».... Лес стал похож на проходной двор, нет в нём покоя, той благоговейной, как в храме, первозданной Тишины. А в эту же сказочную пору у таинственных лесных молчальников – рябчиков начинаются помолвки и свадебные обряды и можно услышать их пересвист. Поди, подавляющее большинство неохотников вспоминают, что есть такая птица, лишь, когда увидят ананас.
Общеизвестно, что человек - Царь Природы. А он, почему-то, частенько забывает, что лес постоянное и единственное местообитание многих диких зверей и птиц, которым вряд ли нравится, когда в их дом вламываются галдящие толпы царей, цариц и царят. Замолкают и разбегаются кто куда с обжитых мест. Потому-то лес и кажется пустынным.
Только тихо ступая по мягкому лесному ковру можно услышать, переговорить и подманить (если умеешь и знаешь как) загадочного лесного петушка-рябчика. Они осторожны и не любят шума. Они не отзовутся, когда ветер шумит лес и качаются кроны. Когда, как бельё на верёвке, трепещет листва. Да и просто треск сучка под ногой заставляет их затаиться, замолчать надолго. Добытый рябчик – тоже дар природы умелому охотнику. Не каждому дано его взять. Не в каждом лесу его встретишь. Нужно изучать повадки и привычки, иметь терпение и умение подманить, подражая петушку или курочке, для чего немаловажно наличие музыкального слуха. И, конечно, нужны зоркий и верный глаз, твёрдость руки. Добытый рябчик – награда за знания и умение, за терпение и труд….
Давно взял себе за правило, собираясь об эту пору за грибами брать с собой манок на рябчика.
Так было и в этот раз. Приятель-рыбак, он же заядлый толковый грибник, с утра начал тревожить душу: «В лесу грибы пошли - на рынке продают (есть у нас такая народная примета)!! Погнали! Я знаю место, где есть грузди белые и чёрные. Там же и других полно!»
- «Куда едем?»
- «В Алачино! Там точно белый груздь есть!»
Ну, что ж, в Алачино, так, в Алачино – правда, туда поболе двадцати километров в один конец. Места мне неведомые. Но, говорят – бешеной собаке семь вёрст не крюк. Тем более на машине. Не прошло и часа, как нас принял под свою крышу столетний бор….
На дороге, между глухим лесом и берёзовым мелятником, встретилась любопытная глухарка. Увидев машину, не испугалась, лишь вытянула шею и, кокетливо повернув на бок голову, скосив один глаз, смотрела на железное чудо, приближающееся к ней. Решив, видимо, что такое знакомство ей ни к чему, неторопко перешла пыльный просёлок и исчезла в высоком бурьяне на обочине. Приятель-рыбак заметил: «Эх, Николаич, вот бы тебе сейчас ружьё!»,
- «И чего бы я с ним делать стал? Настоящие охотники глухарок не стреляют!»-
- «Оцени, какие места! Непуганые глухари, как куры, по дорогам бродят!» -
- «Э-э! Сейчас нет такого места, где не наследил бы человек…»
Вялый разговор погас сам собой - всем хотелось скорее добраться до заветного грибного места. По разбитой дороге скорее не получалось. То на первой передаче, как на цыпочках, осторожно, с риском свалиться, проползали над провальными колеями, промятыми в слабом грунте лесовозами. То с риском застрять форсировали похожие на болота, прозеленевшие стоялые лужи в низинах. В них летом головастики превращаются в лягушат. То, надрываясь на пределе мотором, еле-еле взбирались на крутой откос. Наконец, преодолев все припасённые лесной дорогой препятствия, прибыли туда, куда, кажется, ни один человек не забирался. Вот самонадеянное заблуждение: вышли из машины и оказались на задворках мусорки: рваные пакеты, банки из-под пива, пластиковые бутылки, мятая бумага и прочие свидетельства, что это заповедное место давно потеряло первобытную девственность. Мы давно и далеко не первые здесь….
Переобувшись, вооружившись тарой, быстро разбрелись между елей, сосен и берёз в разные стороны…. Прошло довольно много времени прежде, чем мы с женой, набродившись по ельнику и преодолев сырой и тёмный овраг оказались в светлом молодом березняке. Наша грибная добыча едва покрывала днища вёдер. А тут вдруг стали попадаться чёрные грузди. Они прятались под прошлогодним пёстрым ковром в траве. Но, скоро мы приноровились и начали уверенно находить их среди опавшей листвы. Настроение заметно улучшилось. Будний день и в лесу было тихо, если не считать стуков дятла и цвирканья каких-то пичуг. Вдруг меня будто ударило током: издалека донёсся мелодичный свист, принадлежащий…. только рябчику! Замерев и не веря себе, стал вслушиваться в тишину, ожидая повторения. Сердце охотника восторженно заколотилось. Оглянулся вокруг. Боже! Какая красота! Корыстно уткнувшись взором в землю и ковыряя её подобранной палкой, я не замечал такого сказочного великолепия вокруг. Не по-осеннему бездонное бирюзовое небо над головой. Тонкие белоствольные берёзки толпились вокруг полянки, как девушки на смотринах, группками и рядами одна за одной, будто, взявшись за руки, замерши на мгновенье в дружном хороводе. Их зелёные наряды как монистами украшены «золотушками». Это первые подарки приближающейся Золотой осени! А вон там, чуть поодаль багрово заполыхали осинки. Позади меня, загородив овраг, тёмной стеной стоят, хмурые ели, будто сгрудились парни и выбирают себе подруг. Чу! Вновь донеслось несколько тактов нехитрой песенки рябчика. Не медля больше, вытаскиваю из кармана самодельный манок из заячьей косточки - давний подарок, светлой памяти, знаменитого ковровского охотника Льва Жирнова. Начинаю манить. Нехитрой волшебной фразе, переложенной на посвист рябчика, меня научил он же. Восторженные эмоции, мешая высвистеть правильно эту фразу, охватывают меня. Всё моё охотничье «Я» воспарило: вот сейчас, вот прилетит таинственная птица - рябчик. Неожиданно, как обухом по голове, раздался тревожный зов жены: «Ау! Где ты!?» - боится заблудиться. Моё, воспарившее было, «Я» с размаху шлёпнулось обратно. Всё пропало – напуганная птица теперь затаится - не прилетит. Не очень сдерживая эмоции, прохрипел в ответ: «Да здесь я! Чего шумишь?» и подошёл к ней. «Где ты носишься?! Смотри сколько здесь грибов!». Я с досадой, но, на всякий случай, шёпотом: «Да что грибы! Тише! Рябчик отозвался, а ты пугаешь!»
В этот момент послышалась желанная песенка гораздо ближе. Значит, не испугался. Наверное, привык к крикам грибников. Снова засияло солнце надежды встретиться с лесным тихоней. Немедленно усадив грибницу у ствола и велев ей молчать и не шевелиться, начал игру с рябцом. Что это петушок мне стало понятно по свисту, что он издавал. Рябчик приближался, чтобы прогнать соперника, вторгшегося на его брачную территорию, осторожно, неспешно. Жене надоело ждать – грибы интереснее. Она незаметно удалилась. Мне ж не до грибов – птица отзывается всё ближе. Наконец, где-то, совсем почти, рядом раздалось – Фр-р-р! Подлетел и замолчал. Я тоже перестал манить – могу сфальшивить и тогда мне не увидать своего визави. Не шевелясь, ворочая только глазами, высматриваю его. Знаю – он, прячась рядом, тоже высматривает соперника. Состязание перешло в завершающую фазу. Мы накоротке, но высокая трава мешает обоим. Кто кого – обнаружит первым? Нервы на пределе! Но терпение, терпение! Птица совсем близко! Фр-р-р!- рябчик не выдержал первый! Он с треском коротких крыльев взлетел в метрах десяти передо мной и стремительно метнулся через поляну. На уровне рефлекса я вскинул к плечу палку, которой разгребал листву, повёл за ним ею как стволом ружья, Даже успел шевельнуть губами, изображая дуплет: «Бах-бах!» Мгновенье, другое и он исчез в кроне берёзы. За эту пару мгновений, что лесное диво было перед глазами, успел разглядеть и чёрную бусинку глаза с алым окаймлением, и хохолок, и короткий клюв пёстрой птицы. Вот оно – одно из чудес света! Чувство охотничьей удачи переполняло меня….
В прекрасном настроении пошёл искать жену. Она оказалась недалеко и со смехом сразу спросила: «Ну, что, охотничек? Попал?» Я с недоумением посмотрел на неё: «…?» Потом тоже рассмеялся. Оказывается, издали наблюдая за мной, видела, как я вскинул палку, словно ружьё….
В этот день мы и грибов набрали, и я бескровно поохотился. Но, в ближайшие дни, если погода устоится, отправлюсь за рябчиками уже по настоящему: без жены и корзин.

ЛН Карантаев
с. Алачино

[Айтос]

С Айтосом в лесу.

На охоту на рябчика с «пищиком» собаку не берут, учил меня друг - опытнейший Ковровский охотник Лёва Жирнов – шумовая помеха при охоте на осторожную лесную птицу. Я же без своего Айтоса – русского спаниеля – никуда. На любой охоте - везде он рядом. Да и как иначе? Ведь осенью на бродовой охоте он просто незаменим! Порой протопаешь километров 10 – 15 за день – тут всё встречается: и луга и болота, поля и лес. И дичь за одно поле попадается разная: бекасы и утки, коростели и перепела, дупели и вальдшнепы, порой и вяхирь налетит, а то и тетерев из бурьяна поднимается. И везде спаниель к месту.
А нередко бывает, набредёшь и на «рябчиный» лес. Тут получается по старо-охотничьим обычаям с собакой охотиться – только время терять. Что делать? Мимо пройти? Вот ведь незадача: с одной стороны просто так уходить не хочется, а с другой – собаку в карман не спрячешь. Но мне повезло: Айтос у меня настоящий друг и партнёр по охоте, с понятием. С ним всегда можно договориться как вести себя в той или иной ситуации. На любую охоту только с ним. Постепенно он привык и стал понимать, что нужно делать уже по месту: звук «пищика» и рука с ладонью вверх – внимание, стоять! Затем рука опускается и указательным пальцем вниз – значит, рядом, ко мне и тихо-тихо - шаг в шаг. А уж лежать не дёргаясь, боком прижавшись к ногам дорогого хозяина и учить особо не надо. К третьему полю Айтос в среде наших охотников приобрел известность. Бывает, в лесу встречаешься с незнакомым охотником, а он вдруг обращается к тебе по имени и фамилии. Удивляешься своей известности, а в разговоре вдруг упонимаешь, что тебя признали по собаке – это Айтос известен, а ты только владелец при нем. Но сейчас не об этом.
Пригласил меня, как-то по осени, наш председатель Ковровского районного общества охотников Амплеев С.И, в родные ему места, село Маринино, на вальдшнепиную высыпку. Денек был погожий, и побродить в березовых перелесках - одно удовольствие. Золотая осень - воздух напоен сладковатым ароматом преющей листвы. После вчерашнего мелкого дождика, слегка влажный, мягкий ковёр из опавших золотых листьев приглушал шаги. Передвигались в берёзовой роще, что облюбовали себе вальдшнепы, почти бесшумно. Айтос в лесу работал накоротке, далеко не уходил. А если и скрывался где-то в кустах подлеска, то на короткий посвист «пищика» мгновенно являлся перед глазами. На мой взгляд, вальдшнепов было много в перелесках – спаниель поднял их штук 15. Взлетающие из кустов из-под Айтоса вальдшнепы не летели по открытому месту, а сразу начинали мелькать меж берёзовых стволов из стороны в сторону, как бекасы. Выцеливать их было невозможно, стреляли только «тычком», навскидку. Стреляли азартно: и порознь и вместе, но, увы, всё как без дроби. То не с руки, то, как-то непривычно, в общем, всё мимо, как ни объясняй. Да и волнение от страстного желания непременно добыть осеннего вальдшнепа, не способствовало меткости выстрела. Одним словом, хоть и без результата, но настрелялись от души и весело... Притомившись, присели на поваленную ветром берёзу отдохнуть и перекусить «чем бог послал», а заодно и обдумать дальнейшие планы. Айтос, умяв свою часть общей трапезы, улёгся рядом, привалившись, по обыкновению, к ноге хозяина. Рассуждениям нашим он не мешал – подрёмывал себе на солнышке, положив морду на передние лапы. Только порой, когда я менял положение ноги, поднимал голову и смотрел мне в глаза: не пора идти дальше? Нет, видимо, не пора, раз хозяин сидит, и вновь укладывался поудобнее. Время перевалило заполдень, ласковое осеннее солнышко начало клониться к раннему вечеру, но до начала утиного перелёта ой, как далеко. После обмена адреналиновыми впечатлениями от охоты на вальдшнепов, мы стали рассуждать на предмет продолжения охоты со спаниелем: дупель уже ушёл на юг, но есть бекасы в достаточном количестве. Вот только надо угадать, где их больше. На каком болоте продолжить сегодняшнюю охоту? Ну что ж, по бекасу, так по бекасу – спаниель и это запросто может. Надо вернуться к «Ниве» и переезжать в угодья другого плана. Тут Сергей Иванович обратил внимание на висящий у меня на шее «пищик», которым я управляю Айтосом. (Очень удобно: на собаку не ору как полоумный, следовательно, и дичь не пугаю своими криками, и пёс слышит издалека.) Он кивнул на манок и обмолвился: мол, тут неподалёку есть местечко, где водятся рябчики. Но, посетовал он, с собакой ничего не получится – рябчик – птица очень осторожная и собака только распугает их. «Ну, Сергей Иванович, вы не знаете Айтоса - сказал я – он будет только помогать!». «Ну, не знаю, - с сомнением покачал он головой, - на такой охоте нужна осторожность и тишина и поэтому собак не берут – всё разгонят!». «И куда ж девать Айтоса?» - «Ладно, пойдём, попробуем - посмотрим, что получится».
Местечко мне показалось, на первый взгляд, «не такое» - как бы неправильное, мрачноватое после светлых берёзовых перелесков. Тут и горькая осина с берёзой вперемежку и частый молодой подлесок на месте бурелома и старый ельник. В долу, вдоль цепочки бочажков, пересыхающего летом в засуху ручья - загущенный осиновый «мельчатник». Наверху косогора – чахлые, мелкие, от недостатка влаги, сосёнки. В общем, лес, как иногда говорят – «мусорный». «И вот тут рябчики?» - удивился я. «Да» - сказал Сергей Иванович и вновь с сомнением покосился на Айтоса. Я прибрал спаниеля к ноге и по старому заросшему просёлку мы углубились в лес. Хорошо поставленный рабочий пёс не дёргается, не рыскает (хоть, это видно, ему и хочется) из стороны в сторону по зарослям - идёт со мной рядом, как привязанный, шаг в шаг. Углубившись в чащу, остановились под старыми деревьями и минут 10-15 стояли молча, слушая тишину. Давали время пугливым обитателям леса, успокоится от нашего непрошенного вторжения. И вот, издалека, желанной волшебной мелодией донёсся незатейливый свист рябчика–петушка. Значит, рябчики здесь действительно есть.
Поскольку «пищик» у меня был один на двоих – я поднёс его к губам и, сдерживая понятное охотникам волнение, начал старательно выводить, как учил, несравненный в этих делах мой друган по странствиям в лесах, Лёва Жирнов, простенький мотив, подражая петушку рябчика. Раз, другой, третий - и вот лн отозвался, а вот ещё один. Они, настоящие, начали перебранку и разборку друг с другом и я, «третий–лишний», остался в стороне, не при делах. Ну, что ж, раз тут не получилось, тем же порядком переместились немного дальше. Постояли, помолчали, и я снова завел песню про «пять тетеревов». Вот, наконец-то, отозвался рябчик! Вот опять он, но уже ближе. Айтос лежит у ноги, чувствую – напрягся, его волнение выдает короткий хвостик, который «бешеным» маятником мотается из стороны в сторону. Маню, рябчик всё ближе, но не вижу его. Я притих, вслушиваюсь в тишину леса. Вдруг рядом резкое – «Бах-х!» - покатилось по лесу. Аж, вздрогнул. Увлекшись диалогом с птицей, забыл, что я не один. Значит, есть! – Сергей Иванович «взял» петушка! Айтос от выстрела выгнулся, вскочил на ноги, но без команды не сошёл с места. Даю команду «Дай!» - пёс сорвался с места! Секунды и вот он подаёт мне добычу в руки! Взяв птицу, даю разрешение: «Гуляй!». Айтос мгновенно скрылся в кустах – пусть снимет напряжение – хуже не будет. И так громыхнули на всю округу! Пока пёс кружит в зарослях неподалёку, передаю Сергей Ивановичу его законную добычу. Вместе рассматриваем петушка, любуемся. Вот он каков таинственный лесной красавец! «Ну, что? Помешал Айтос?» - «Нет! Действительно - не зря идёт слава о нём среди охотников». Дали псу подержать добычу. Он зарылся носом перья – сопит с наслаждением. Для тренировки пару раз кинули на подачу. Красиво подал из кустов в руки. Молодчина! От гордости за него аж распирает изнутри…
Успокоились сами, и вновь надо дать время успокоиться обитателям леса. Соблюдая тишину и осторожность, мы с Айтосом двинулись дальше. Сергей Иванович остался на месте – он с добычей. Бесшумно ступая по влажной листве вышли к небольшому прогалу. Вроде подходящее место. Я удобно уселся на ствол старой полусгнившей ели, прислонившись к толстому суку, торчащему обломанным концом немного выше моей головы. Айтос по обыкновению лёг у ствола и привалился к моей ноге. Надо немного переждать – послушать лес. Безветрие – ни веточка, ни листочек не шелохнутся - благоговейная тишина. Только где-то, далеко, чуть слышно, стучит дятел. Воздух напоён сладковато-пряными осенними ароматами, чем-то напоминающими дорогие восточные духи. Эти ароматы навевают что-то очень хорошее, приятное и близкое, но давным-давно в круговерти бытия позабытое. Вдыхаю и вдыхаю запах, но никак не могу понять, что это мне напоминает. Кажется, вот-вот сейчас вспомню. Но нет – в последний момент воспоминание ускользает. Как во сне. И снова и снова глубоко вдыхаю чарующий колдовской аромат, напряжённо пытаясь вспомнить это очень что-то хорошее из далёкого счастливого прошлого… Завозившийся у ног спаниель, возвращает меня из мира грёз в реальность. Казалось - только что был в другом мире, на другой планете – и вот уже сижу на стволе ели: рядом любимый Айтос, ружьё, прислонённое к дереву, в руке «пищик» на рябчика. Посмотрел на часы – прошло достаточно времени, что бы всё успокоилось. Так уж, видимо, устроен мир: недавно прогремел гром, пронеслась гроза, но – прошло немного времени и всё забылось, каждый вновь занят своими маленькими обыденными делами. Всё тихо кругом. Как будто ничего не случилось.… Начинаю манить. Раз, другой. В одну сторону, в другую. Вот, наконец, ответил рябчик. Петушок принял мой вызов. Он готов на бой с соперником за территорию, за внимание «дамы». Основной инстинкт сильнее соображений осторожности! Вот пернатый боец отозвался ближе. Вот ещё ближе! Последний раз поманил и молчу: близко подлетевшая птица может разобрать фальшь моей песни и уйдёт. Рябчик спел свое про «пять тетеревов» еще ближе – я молчу, не шевелюсь, Айтос лежит неподвижно у ствола - однако хвост выдает его азарт. Рябчик чувствую где-то рядом, вот-вот должен показаться. Сам я замер, шея вытянута, ружье наготове, палец на курке. Не шевелюсь - слух напряжен до предела, глазами высматриваю, откуда появится: прямо «полом» подбежит или где-то из-за ствола тоже осторожно выглядывает. Вдруг краем глаза замечаю опасность - мне в голову летит здоровый серый ком, показалось - булыжник или кирпич. Инстинктивно вжимаю голову в плечи и, уходя от удара, делаю, как в боксе, «нырок» в сторону. В тот же миг Айтос пружиной взмыл вверх и лязгнул зубами. Падавший ком, казалось прямо из его пасти, в свою очередь резко идёт вверх. Мгновение спустя я понял – это рябчик твёрдо решил найти и наказать соперника, спланировал на едва торчащий над моей головой еловый сук. Почти мне на голову! Естественно, этакой наглости Айтос вынести не мог и прыгнул ему навстречу, едва не поймав на лету. Испугавшийся рябчик резко взмыл и, отчаянно хлопая крыльями, нырнул в густые тёмно-зелёные ветви высокой ели, в метрах 20 от меня. Несколько секунд ищу его глазами и, медленно наводя ружье на то место, где, как мне показалось, он скрылся. Но пеструю птицу не так то просто отыскать взглядом в ветвях. Стрелять - не стрелять? Здесь рябчик или нет? Не стрелять – значит 100 % без добычи сегодня, а стрелять: тут 50 на 50. Стреляю. Рябчик комом, задевая за ветки, падает на землю. Айтос по команде весело несется под ель, подбирает и несет добычу мне в руки. Молодчина! Пока я любовался нарядным опереньем петушка, подошел на выстрел Сергей Иванович. Сравнили добычу, поговорили, я рассказал и показал в лицах, что тут произошло. Похвалили Айтоса за его разумное поведение. Ну, и пора домой!



Л.Н. Карантаев
с. Маринино.
Ковров

[dyshman]

Читая разные форумы, наткнулся на мой взгляд очень правдивый рассказ. С позволения модераторов размещу его здесь. Может у кого то есть подобные рассказы, с удовольствием почитаю. Темы такой не нашел, либо плохо искал. Прошу не кидать в меня камни. Собственно сам рассказ:

► Показать

— Паш, слышь, что ли, Паш? Вроде ходит кто под окнами-то, а?
— Да спи, ты. Нужна ты кому — ходить у тебя под окнами….
— Нужна — не нужна, а вроде есть там кто-то. Выглянул бы — мало ли.
— Отстанешь ты или нет?! Был бы кто — Серый давно бы залаял. Всё тебе чёрте что чудится. Спи, давай.
— Не кричи. Серёжку разбудишь. А Серый твой — пень глухой. Крепче тебя ночами спит. Сторож называется.
Если бы пёс, по кличке Серый, мог усмехаться – усмехнулся бы. Но усмехаться пёс не умел. Он просто вздохнул. Вот ведь вздорная баба: пень глухой. И ничего он не глухой. Даже наоборот – только слух у него и остался острым. Зрение подводить стало, да сила былая куда-то утекла. Всё больше лежать хочется и не шевелиться. С чего бы?
А под окнами нет никого. Так, капли с крыши, после вечернего дождя, по земле да листьям постукивают. Ну, не облаивать же их?
Пёс опять вздохнул. Свернувшись калачиком в тесноватой будке, положив голову на обрез входа в неё, он дремотно оглядывал ночное небо. Сколько лет зимы сменяются вёснами, вёсны — днями летними душными, потом осень приходит — всё меняется, только ночное небо над головой остаётся неизменным. Днями-то Серому некогда в небо пялиться — забот по двору хватает, а вот ночью… Ночью можно и поднять взгляд от земли.
Интересно всё же, хозяин как-то сказал, что и на небе собаки есть. Далеко, правда, очень — в созвездии Гончих Псов. Сказал да и забыл. А Серому запомнилось. Вот и смотрит он ночами в небо, пытаясь тех псов углядеть. Да видно и впрямь они далеко — сколько лет Серый смотрит в звёздное небо, а так ни одного пса и не увидел. А как бы интересно было бы повстречаться! Но этот случай у Серого и сахарная косточка в углу будки прикопана. Для гостей.
Неожиданно для себя, он поднял голову к небу и пару раз обиженно гавкнул.
Где вы, собратья небесные?
Женский голос:
— Паш, Паша! Да проснись же ты! Серый лает. Говорю же тебе, кто-то бродит у дома. Выдь, поглянь.
Мужской голос:
— Господи, что ж тебе, дуре старой, не спиться-то?!
Заскрипели рассохшиеся половицы, на веранде вспыхнул свет. Над высоким крытым крыльцом отворилась входная дверь. В её проёме показалось грузное тело хозяина.
Позёвывая и почёсывая сквозь синюю просторную майку свой большой живот, отыскал взглядом пса.
— Ну, чего ты, Серый, воздух сотрясаешь?
Пёс вылез из будки. Виновато повиливая опущенным хвостом, таща за собою ржавую цепь, подошёл к крыльцу.
— Не спится? Вот и моей старухе тоже. Всё ей черте что чудится. Эх-хе-хе.
Покряхтывая, хозяин присел на верхнюю, не залитую вечерним дождём, ступеньку крыльца.
— Ну, что, псина, покурим? Да вдвоём на луну и повоем. Вон её как распёрло-то. На полнеба вывесилась.
Пёс прилёг у ног хозяина. Тот потрепал его за ушами и раскурил сигарету. По свежему прозрачному после дождя воздуху потянуло дымком.
Серый отвернул голову в сторону от хозяина. Что за глупая привычка у людей дым глотать да из себя его потом выпускать? Гадость же.
Небо крупными желтовато-белыми звёздами низко висело над селом. Далёко, за станцией, в разрывах лесопосадки мелькали огни проходящего поезда. В ночной тишине хорошо слышны были перестуки колёсных пар о стыки рельс.
Прошедший вечером дождь сбил дневную липкую духоту, и так-то сейчас свежо и свободно дышалось.
— Хорошо-то как, а, Серый? Даже домой заходить не хочется. Так бы и сидел до утра. Собеседника вот только нет. Ты, псина, покивал бы мне, что ли, в ответ.
Серый поднял голову и внимательно посмотрел хозяину в глаза. Странные всё же создания — люди, всё им словами нужно объяснять, головой кивать. О чём говорить-то? И так ясно – хорошая ночь, тихая. Думается, мечтается хорошо. Без спешки.
Пёс, звякнув цепью, снова улёгся у ног хозяина.
— Да-а-а, Серый, поговорили, называется. А ведь чую я — понимаешь ты меня. Точно, понимаешь. Ну, может, не дословно, но суть ухватываешь. Я ведь тебя, рожу хитрую, давно раскусил. Вишь, какой ты со мною обходительный, а вот бабку мою — не любишь. Терпишь — да, но не любишь. А ведь это она тебя кормит и поит. А ты её не любишь.
Ну, не люблю и что теперь? Хуже я от этого стал? Службу плохо несу? Эх, хозяин…
Это она с виду ласковая да обходительная, на глазах. Знал бы ты, какая она злющая за спиной твоей. Думаешь, почему у меня лапы задние плохо двигаются? Её заботами. Так черенком от лопаты недавно отходила – два дня пластом лежал. А тебе сказала – отравился я, когда чужие объедки съел. Да и чужие объедки я не от большой радости ел – она ведь до этого два дня меня голодом на цепи держала. Да приговаривала: «Чтоб ты сдох скорее, псина старая». А ты: любишь – не любишь. С чего б мне её любить-то?!
Ты-то, хозяин, хороший. Добрый. Вот и думаешь, что все кругом добрыми должны быть. А так не бывает. Хотя это ты и сам, видимо, знаешь, да вдумываться не хочешь. Наверное, тебе так проще. Только такое добро и во зло бывает. Когда злу ответа нет, оно и творит дела свои чёрные. Да что уж теперь, жизнь прошла, какие уж тут счёты…
— А, помнишь, Серый, как ты на охоте меня от кабана-секача спас? Тебе достался его удар клыками. До сих пор удивляюсь, как ты выжил тогда — ведь я твои кишки по всему лесу собирал… Да-а-а. Не ты бы — меня бы тогда и отпели.
Помню. Как не помнить. Я ведь тоже думал — хана мне. Не оклемаюсь. Не успей ты меня к ветеринару привезти.
Да много чего было, разве всё упомнишь. Ты ведь тоже меня не бросил, когда я ранней осенью под лёд провалился. Дурной я тогда был, молодой. Не знал тогда, что вода может быть стеклянной. Вот и узнал. До сих пор вижу, как ты, словно большой ледокол своим телом лёд взламывал, ко мне пробивался. Я-то ничего, быстро отлежался, а тебя ведь еле откачали. Я, хозяин, всё помню. Потому и хорошо мне с тобой. А вот в твоих, хозяин, семейных делах – я не судья. Хорошо тебе с твоей старухой, значит всё правильно. И жизни тебя учить — не моё собачье дело.
— Слышь, Серый, жизнь-то наша с тобой под уклон катится. А, кажется, что и не жили ещё. Как думаешь, долго мы ещё красоту эту несказанную видеть будем?
Не знаю. Ты, хозяин, может, и поживёшь ещё, а мои дни-то уж на излёте…
Какой-то лёгкий еле ощутимый шорох заставил пса поднять голову. По небу, в сторону земли, вдоль Млечного пути, бежали три больших собаки. Мелкими переливчатыми звёздочками искрилась их шерсть, глаза горели жёлтым огнём.
Вот, значит вы какие, собаки из созвездия Гончих псов. В гости бы зашли, что ли…
Собаки словно услышали его мысли. Через мгновение они впрыгнули во двор и остановились рядом с лежащим Серым.
— Здравствуйте, братья небесные. Я так долго вас ждал.
— Здравствуй, брат. Мы всегда это знали. Мы за тобой. Пришёл твой срок уходить.
— Куда?
— Туда, куда уходят все собаки, завершив свой земной путь — в созвездие Гончих псов.
— У меня ещё есть немного времени?
— Нет. Ты здесь, на земле, всё уже завершил. Ты достойно прошёл земное чистилище. Ты познал всё: и любовь и ненависть, дружбу и злобу чужую, тепло и холод, боль и радость. У тебя были и друзья и враги. О чём ещё может желать живущий?.
— Я хочу попрощаться с хозяином.
— Он не поймёт.
— Поймёт».
— У тебя есть одно мгновение.
Серый поднял глаза на сидящего на крыльце хозяина. Тот, притулившись головой к балясине крыльца, смотрел в небо. Ощутив взгляд пса, обернулся к нему.
— Что, Серый, плоховато? Странный ты какой-то сегодня.
Пёс, дёрнул, словно поперхнулся, горлом и выдавил из себя: «Га-а-в…», потом откинул голову на землю и вытянувшись всем телом, затих…
— Серый? Ты что, Серый?! Ты чего это удумал, Серый?!
Серый уходил со звёздными псами в небо. Бег его был лёгок и упруг. Ему было спокойно и светло. Он возвращался в свою стаю. Впереди его, показывая дорогу, бежали гончие псы.
Серый оглянулся. Посреди знакомого двора, перед телом собаки, на коленях стоял хозяин и теребил его, пытаясь вернуть к жизни.
Ничего, хозяин — не переживай. Мне было хорошо с тобой. Если захочешь вспомнить меня, погляди в звёздное небо, найди созвездие Гончих псов, и я отвечу тебе.

Автор Андрей Растворцев

Взято тут: http://www.proza.ru

[Максим Ремезов]

размещу его здесь

Отличный рассказ
Сергей, ссылки давайте на источник, пожалуйста, во избежание конфликтов с правообладателями.

П.С. Большой текст можно спрятать под спойлер (кнопка на панели редактирования текста - желтый восклицательный знак в треугольнике)

[Vоблер]

Накалякал маненько. Основано на реальных событиях!

► Показать

Первое поле Русского Спаниеля. Вторая половина июля. Лето так и не хочет быть похожим на само себя и до начала сезона ещё неделя.
По характеру своему я ненавижу ждать! От ожидания чего-либо всегда до тошноты томно, терпения не хватает категорически, кажется, что время остановилось, что всё, как специально, замерло, застыло, даже нервы дают сбой – хочется плюнуть на всё и уйти, уехать не дожидаясь! Но в этот раз всё немного иначе. Почему то сердце спокойно и душа наслаждается ожиданием, а точнее предвкушением первой в жизни охоты с подружейной собакой Русским Охотничьим Спаниелем. Наслаждение от подготовки, от процесса тренировок и натаски моего молодого охотника по кличке Макс, которому ещё только десять месяцев, ещё даже и не охотника вовсе, а лишь ученика по охотничьему ремеслу. И честно говоря, на подсознании, даже хочется оттянуть начало сезона, потому что сие расценивается мной, как некая сдача экзамена, проверка качеств, и в первую очередь сдаю экзамен именно я, и сдаю его Максу, а уж потом он мне.
С мая, сразу после весенней охоты (Макс в ней, по малолетству, не участвовал), мы занимались в угодьях по скользящему графику два через два дня. Нарабатывали послушание, учились челноку, гоняли дупелей на сыром лугу, пытались поднять коростеля в сухих кустах на оросительных каналах, отрабатывали подачу. Последнее было предметом моей гордости за собаку, ведь и с воды и с суши, подача, вначале поноски, а за тем и тушки, была сто процентная, правильная, в руку.
С местом первой охоты определились заранее. Поедем в любимую деревню, в Артинский район, Свердловской области. Ещё бы, прекрасные угодья, берёзовые рощи на холмах, старые овсяные поля, кормовая рожь, выпасные луга, мелкие речки и ручьи – шикарные места, обещающие изобилие пернатой дичи.

Бегущий перепел и его сосед кулик.
И вот волнующий день настал, вещи собраны, патроны куплены, можно в путь! Приехали в деревню вечером и, не распаковавшись, сразу бросились в поле, просто на разведку, без ружья. А вечер хорош собой! Довольно тепло и солнце катится за холмы. Кузнечики рассыпаются из-под ног. Пахнет сеном, жужжат «коровьи мухи», ветер как надо, слышен бьющий перепел и настроение прекрасное, живое. Пускаю Макса в поиск и направляю на голос перепелов. Он делает пять шесть ступеней челнока, уткнувшись носом себе под лапы, и вот, резким поворотом себе назад, останавливается, начинает крутиться на одном месте, хвост маятником – вот они наброды перепелиные! Справа раздаётся тиль-титиль, и я жестом направляю собаку в то место, где подала голос птица, но подъёма нет. Макс не отвлекается, однозначно чует птицу и запах её очень силён. И вот опять тиль-титиль, немного левее впереди – по земле уходят от нас пернатые. Жестом опять кобеля в ту сторону, откуда был звук, сам не отстою от собаки. И вдруг Макс встаёт на дыбы и пытается рассмотреть под собой то, на что указал его нос, а в это время из под него взлетают два хороших крупных перепела. От меня, почему то, не прозвучала остановочная команда, да он и не погнал, он был удивлён, на морде можно было прочитать – дык вот за кем мы шли, кого искали, ни чего себе! Я заприметил, куда опустились перепела и мы сработали по перемещённому, но из-за своей торопливости не дал собаке довести дело до конца и сам подшумел птиц. Ну и ладно ведь зацепка есть, и завтрашняя охота обещает быть славной. С такими мыслями мы и ретировались восвояси ждать утра.
По погоде утро с прошедшим вечером не имело ни чего общего. Перед рассветом пошёл дождь, к утру скатившийся в мерзкую морось и безветрие, хотя и было тепло. Всё же решено было идти в поля. Шли долго, Макс весь сырой, но неутомимый, я такой же сырой и жаждущий первой добычи из под собаки. Вчерашнее место с перепелами прошли без результатов. Вышли на старые овсы. И на границе овса с «зелёнкой», наконец, услышали заветный перепелиный голос! Ходили и кружили на одном пятачке минут двадцать, упорно желая увидеть птицу в полёте, перепел бегал, Макс распутывал, но подъёма не было. То там, то тут тиль-титиль да тиль-титиль, а результата нет! Я остановился у края полевой дороги, на высокой колее, поросшей всякой полевой травой, поправил снарягу, а Макс ковырялся метрах в двадцати от меня. Я принял решение бросить этого перепела и идти дальше, свистнул собаке, он скачками подбежал ко мне, в метре от меня остановился и неожиданно бросился почти мне в ноги, и вот долгожданный подъём! Я вскинул, отпустил подальше и бил. Есть! Подай! А Макс уже бежал на место падения. Я подошёл и повторил ему – «Подай!». Кобель тыкал его носом, прихватывал, выплёвывал, крутился возле него. А ладно, сам подниму, с полем! молодец! Как позже оказалось, я совершил ошибку, не заставив собаку выполнить подачу и, с тех пор, он решил, что подавать вовсе не обязательно, так и первые испытания позже мы провалили из-за подачи с суши на ноль, а испорченную подачу, после, пришлось нарабатывать долгие четыре месяца.
Пошли дальше, морось не прекращает, но настроение отличное, ведь на тороках болтается, первая в жизни, из под собаки, добытая перепёлка. Запускаю собаку искать, подходим к прогалине на овсах, редко поросшей мелкой зеленью, Макс взял наброд, я у него «на хвосте», весь готов. Потяжка и подъём! Прямо из под собачьего носа. Сидеть! Сидеть, блин!! Почти не погнал! Птица потянула в лево по ветру. Выстрел. Есть! Подай! История повторяется, как и в предыдущем разе – ковыряет, крутится, но не несёт. Я подхожу Ба! Да это же дупель и как это его на овсянку занесло, хотя лето такое, что и на овсах , как на болоте.
Время почти полдень, решено выдвигаться до дома, захотелось вновь почувствовать себя сухим, да и обедать пора. Дома обсушились, подкрепились и организовали победную фотосессию с добытыми трофеями. Итоги открытия будоражили рассудок, гордость переполняла, ещё бы – есть охота со спаниелем и есть результат, всё удалось! А о подаче и не задумывался. Весь сезон был ещё впереди, всё будет.

Уральские «фазаны».
Типичный уральский август, охота по боровой. С неба «сыпит» не переставая, воздух прогревается лишь до двенадцати градусов. В такую «летнюю знойную» погоду выбираться особо ни куда не хочется. Но охотничья страсть зовёт и тянет с неимоверной силой. И мы отправляемся с Максом в угодья. Путёвки на руках. Вечером в поля.
Как всегда сыро. Солнышко лишь пару раз улыбнулось из-за туч, пролив на зелень вокруг наикрасивейший глянец. На бугорке мелькнул резвый козлик и ускакал в берёзовую рощу. Хороший знак, подумал я и пустил собаку в поиск. Двинули сразу по «овсянке», по логике моей места для чернышей самые те и кормовая база отменная и березняки вокруг, и Иван-чай растёт повсеместно. Метров через сто по полю, Макс прихватывает след, маячит хвостом и в итоге выводит нас на каменистую прогалину. Сразу резкий подъём курицы метрах в десяти от носа Макса – немного не дошёл! Но он даже и не заметил её, так был увлечён распутыванием набродов. У меня кровь забурлила при виде дичи, на лбу выступила испарина. Курица скрылась за холмами.
Пошли дальше по полю, немного в гору. Смотрю, Макс горячится с новой силой. От прогалины мы отошли метров пятьдесят, семьдесят. Я понимаю, что Макс чётко ведёт след и вот-вот будет подъём. Уже бегом я следую за кобелем, запинаюсь, но не отстаю. Пёс приостановился, остановился и я. Какие то секунды и перед глазами, вертикально, взлетает чёрный щёголь, показав свой шикарный, строгий, смокинг с отливом во всей красе. Я аж рот открыл. За ним подъём второго. Я вспомнил про ружьё. Дуплет – мимо. Пытаюсь быстро перезарядить, пальцы не слушаются. Пока перезаряжал, взлетает третий. Да что ж такое. Макс не гонит, дорабатывает четвёртого. Подъём справа. Сидеть!! Нет угонки. Выстрел. Полетели перья, но он продолжает лететь и аккуратно приземляется сзади нас, откуда мы шли, на прогалине. Трепыхается на земле и пытается укрыться в овсянке, спасая свою жизнь. Кричу Максу – Подай!! Пёс в несколько скачков оказывается у птицы и начинает её трепать. Ура! Трофей взят! С полем! Умница Макс! Вот так на одного косача, я ухлопал три патрона, и упустил ещё трёх петухов. Всё же я очень доволен, как всё прошло, Макс отлично себя показал и в поиске красавец, и подранку не дал уйти. На этом вечерняя охота окончилась, и мы отправились отдыхать.
Субботнее утро было тихим и безветренным. С рассветом в поле выходить не стали – обильная роса, решили подождать, пока солнце подсушит растительность, благо были все предпосылки для его появления, может и ветерок подует. В итоге на месте около восьми, половина девятого утра. На сырой полевой дороге заметил много следов косули. А в лесу пальба, понаехали охотнички на выходные! Шуганые петухи над берёзами летают, вне выстрела, им деваться не куда, то там, то сям их дробью провожают. Лесок молоденький, густой. Кого там стрелять? Не видно ни чего!
Но нет худа-без добра. Заприметил как двое косачей сели под холмом в заросли шиповника. И отправил собаку туда же. Подошли почти вплотную. Но не похоже чтоб Макс их причуял и ветра нет, как на зло. Вот уже и место это прошли, а петухи, как растворились. Пёс крутится, ищет. Я его посылаю дальше, кобель скрывается от меня в густых зарослях Иван-чая. И вот подъём! Два петуха в разные стороны. Кричу: Сидеть! Сидеть!! И вижу, как Макс выскакивает из зарослей и во все лопатки гонит черныша. Я палю по второму. Дуплет. Мимо! Тьфу ты!! А пёс, видимо, психанул и решил всё сделать сам, ведь столько птицы летает мимо, а на хозяина надежды ни какой. Набегался, пришёл. Жалкий вид – весь облеплен колючками, мокрый, виноватый. Ну что догнал, шалопай? Будем корректировать выполнение остановочной команды, ах ты такой, да этакий! Ну ни чего, молодой ещё, горячий, отучим.
А у «соседей», в лесу, слышно, подряд, аж пять выстрелов! Видать кто-то с полуавтомата садит - патроны жжёт, и тоже не попал, раз весь заряд расстрелял.
Становилось жарковато, погода «расходилась». Я решил Макса к речке сводить, попить и искупаться. А что бы к речке пройти, нужно через крапиву пробраться. И вот идём - впереди я, пробиваю дорогу, а сзади мой пёс. Перед собой вижу заросшую яму, а дальше ещё одну. Спускаюсь, собака за мной. И тут подъём. Я вскидываю ружьё, но крючок не поддаётся пальцу – предохранитель включён! Вот зараза! Ну конечно, на водопой же шли! Оглядываюсь на собаку – ну вот почему ты сзади идёшь? И с досады посылаю его в следующую заросшую яму. Поднимается курица и молоденький петушок на одном уровне, одновременно, их пропускаю, понимаю, что выводок и будут ещё подъёмы. Так и есть - подъём. Упреждение. Бит! Ну вот, другое дело. Молодец, Масяй! Макс вылезает из ямы и впивается в ещё живого молоденького петушка. Дай! Выплёвывает в руку добычу - ну можно и как подачу засчитать.
Всю дорогу домой Макс проспал на заднем сидении, на специально расстеленной для него, старой дублёнке. Счастливейший пёс! Дома, на пороге нас встречала моя маленькая дочка: «Пап! А чего Макс поймал?». Я гордо показываю нашу, с Максом добычу. «Ооо! Красивые! Это фазаны что ли?» - удивилась малая. «Ну, почти. Одна семья у них» - улыбнувшись, ответил я.

По первому снегу.
Всё оставшееся лето и раннюю осень, мы отлично проводили время в угодьях. Очередной выезд на охоту был намечен на первую половину октября, что то около девятого числа. Погода была мерзопакостная, промозглая. Охота становилась всё скуднее на добычу. Практически вся болотная птица уже была на пути в место зимовок. Лишь единичные особи, редко встречались на нашем пути, и отпускались без выстрела, да бы не получить разбитую птицу, потому что в стволах стояли крупные номера дроби, в расчёте на крупную боровую птицу.
Приехали днём. Вечерний выход не намечался, так как в планах была баня. А утром, чистые и свежие, вперёд на охоту. Ночью же уральская погода преподнесла невероятный сюрприз. Спать ложились осенью, а встали зимой! Градусник рано утром показывает минус семь и вокруг белым бело. Конечно, намеченной охоты переносить не стали, да и чего ждать. Собрались и выдвинулись. Снега по щиколотку, идти не очень-то легко, но ветер наш. Макс не может понять, что случилось с природой, внюхивается в снег, фыркает. На снегу, уже успели остаться, свежайшие косачиные следы и помёт. Выходим по краю леса к ещё некошеной ржи, и сразу подъём хорошего петуха, но далеко, больше пятидесяти метров, какая там стрельба, да и собаке ещё не была дана команда на поиск. Идём в гору, не очень быстро, Макс что то прихватил носом, распутывает, прошли ещё метров пятьдесят и с поля стартуют четыре тетерева, опять далеко! Не подпускают больше собаку птицы, что делать? Решено перекурить и обдумать ситуацию, может в лесок немного углубиться. И, кажется, мой пёс понял это раньше меня. Закончили перекур, команда «Ищи!». Я иду строго по краю поля, справа лес, ветер с лева, Макс «взял» запах и бросился в лес, углубился метров на двадцать, полукругом вышел обратно и пошёл мне на встречу, расстояние стремительно сокращается, прыжок спаниеля, из травы вылетает молодой петух и летит против ветра почти на меня. Получается что Макс его причуял, обошёл полукругом по лесу и зашёл ему в тыл. А тому деваться не куда – окружили, он и потянул над полем и был сразу бит. Хотелось аплодировать своему псу, сработал как профессор! Далее фото на память и тетерев повис на тороках.
Погода сменила свои северные причуды, и выпустило из-за туч, ещё немного, тёплое солнышко, снег начал таять. Мы шли к небольшой речке, по краю берёзовой рощи, ветер в спину, как вдруг Макс оторвал нос от земли и на мгновение застыл, навострив уши и устремляя морду в сторону деревьев. Через пару секунд, он с лаем бросился в рощу и на моих глазах, из под поваленной, трухлявой берёзы, вылетает, ещё не полинявший, заяц и скачками несётся на утёк. Макс, заливаясь лаем, бросается в погоню, да только куда там, косого и не видать уже. Никакие команды не подействовали на собаку, мало того, ещё минут пятнадцать пришлось звать очумевшего пса. На свисток прибежал. Тут же был дан жёсткий урок по послушанию. Я взял его на поводок и так мы с ним шли до дома, во избежание подобных эксцессов.
Ранняя зима вступала в свои права, охота со спаниелем заканчивалась. К ноябрю в угодья съезжались любители охоты по копыту, мы уступали им место, теперь нам остаётся только ждать новый сезон, новых впечатлений и мечтать о красивых охотах и хороших трофеях.

Резюмируя…
Я люблю классику во многих вещах, в музыке, литературе, в одежде и, конечно, в охоте. Классика ружейной охоты – это охота по перу, душа классической ружейной охоты по перу – это собака.
Впереди, у нас с Максом, будет много запоминающихся охот и трофеев, я уверен в этом. Но первое поле, навсегда сохранится в памяти, как самое яркое и впечатляющее. Потому что оно на то и первое, это как первые шаги, как первые слова, как первая любовь. И оно ни когда не повторится в тех красках, чувствах, надеждах, радостях и огорчениях, в каких было самое первое поле, с первой подружейной собакой.
А в казане уже закипает и разносится яркими ароматами, жаркое из дичи, в бокале пенится всем известный напиток, и у ног хозяина спит счастливый, молодой, Русский Охотничий Спаниель.
КОНЕЦ.

[ivan_izhevsk]

Отличный рассказ. Тоже очень много впечатлений осталось от своих двух сезонов проведенных на охоте со спаниелем. В этом сезоне даже вел небольшой дневник. Все хочу тоже оформить в небольшие рассказы.

[Vоблер]

. В этом сезоне даже вел небольшой дневник.

да да! очень полезное дело!))

[sergeant-18]

Эх!!! Хорошо!!!!

[Максим Ремезов]

Все хочу тоже оформить в небольшие рассказы.

И сразу в журнал "Спаниель" ...

[ivan_izhevsk]

Рассказик для пробы пера.

Запоздалый бекас

Осень в этом году наступила рано — 8-го октября выпал первый снег, который конечно же растаял, но и угодья при этом опустели. Накануне были проверены луга, где еще недавно было настреляно изрядное количество бекасов и гаршнепов. Но на этот раз луга оказались совершенно пустые. В полях же тетерева поднимались далеко вне выстрела, а вальдшнепа не попадалось. Но сегодня еще воскресенье, ну и не сидеть же дома — отправились мы со своим верным псом Русским охотничьим спаниелем по кличке Рэй на охоту, еще раз попытать счастья, как оказалось в крайний в этом сезоне раз.

На этот раз мы отправились в хорошо знакомое местечко, где за этот сезон уже были добыты несколько тетеревов и вальдшнепов. Побродили по пути к вальдшнепиным березовым колкам по тетеревиным полянкам. Тетеревов в этот раз не обнаружили, зато в самом березняке пес порадовал отличной следовой работой, окончившейся подъемом вальдшнепа и удачным выстрелом.

- Ну вот и не зря сходили, шепчу я псу, беря из пасти теплую тушку, - с полем, друг...



Обойдя все знакомые закоулки, где еще недавно попадались долгоносики, пошли вдоль ручья к оставленной у поселка машине. Небольшой ручеек, течет посередь поля и на всем протяжении зарос кустарником. Я иду вдоль небольшого овражка, обрамляющего его берег, пес бегает в кустах, по болотине вдоль ручья. Вдруг подъем бекаса — но взлет неудачный, полетел он обогнув кусты с противоположной стороны ручья. Смотрю — сел дальше по ходу движения, ну и нам туда же, идем не торопимся. Иду дальше, любуюсь азартом пса, который прошивает галопом негустые кусты. Опять подъем — в этот раз бекас вылетает в мою сторону, ружье привычно упирается в плечо... Хлоп, и бекас падает на верхушке овражка, там где проходит дорога через поле. Идем вместе с Рэем искать добычу, но вот уверен что упал он вот сюда, но и я ничего не вижу, хоть и травы в этом месте почти нет, ни кобель не подает признаков присутствия дичи. Ничего не понимаю. Запускаю кобеля узким челноком — и вот оно. Причуял, повел, дальше, дальше, еще дальше... Описав большой полукруг, Рэй догнал убегающего бекаса практически уже у ручья, пройдя по следу подранка не менее двадцати метров, после чего подал мне его в руку, как и полагается спаниелю. Такой вот следовой работой мы и закрыли сезон охоты второпольного спаниеля по кличке Рэй.

[ivan_izhevsk]

Тетеревинные истории

Сезон 2014 года оказался для нас более чем скромным по тетереву. Для Рэя — кобеля Русского охотничьего спаниеля это было первое поле, да и для его хозяина в принципе тоже — опыт охоты без собаки отсутствует, поэтому места обитания и повадки дичи мы изучали на собственных наблюдениях и ошибках.

Совсем другое дело оказалось в следующем, 2015 году. Кобелек подрос, стал более вынослив и мастеровит. Опыта и у него и у меня значительно прибавилось. Весь сезон я не мог налюбоваться работой собаки. Конечно были огрехи в виде нечеткой остановки и ухода на автоподачу, но каков он в работе... Иной раз уже сам идешь еле еле, а этот чертяка на галопе прошивает поле как швейная машинка: влево-вправо, влево-вправо. Остановишься передохнуть, ляжет рядышком, водички попьет и опять в бой рвется. Положишь руку ему на холку, огладишь, успокоишь, поговоришь по душам. Смотрит он своими глазами на тебя и вроде и понимает все, а горит там все равно азарт — мол пойдем хозяин быстрее, чего расселся.

Теперь сидишь бывало долгими зимними вечерами в кресле, напротив камина в гостиной, потягиваешь горячий глинтвейн из бокала, а верный пес дремлет в ногах... Ну ладно, ладно - не глинтвейн а кофе, не гостиная а кухня, и не камин а ноутбук, да и не кресло вовсе, а табуретка... Но дремлющий верный пес в ногах все равно обязательно присутствует. Вот сидишь так, и вспоминается прошедший сезон, как учили мы друг друга, красивые работы, меткие выстрелы, позорные угонки (как же без них) и думаешь - а что же ждет нас в следующем сезоне?

Особо вспоминается открытие по боровой 5 августа. Утром на работу было решено забить и отправится в местечко в пригороде, в котором мы недавно тренировались по тетеревам перед состязаниями. Около восьми утра мы были уже на месте, и оставив машину недалеко от дороги, дальше пошли пешком. Дул хороший ветерок, погода стояла пасмурная. Идти предстояло по ветру, поэтому вначале шли по полевой дороге, а чуть поодаль зашли в поле двигаясь в полветра. Пару раз кобель оживлялся прихватывал наброды, но подъемов все не было. И вдруг пес засуетился, хвост бешено закрутился, и после небольшой подводки взлетает тетерев. Хлоп, и битая птица свернувшись трепыхается в траве. Через мгновенье собака уже у него. Ай-яй-яй! Ругаюсь я. Возвращаю на место подъема, успокаиваю и посылаю на подачу. Чуть пощипав перья добычи, приносит в руки. Вот теперь работа засчитана. Садимся и успокаиваемся оба. Кровь кипит, руки трясутся — этот тебе не дупелей стрелять, тут один взлет чего стоит. - Вот ведь какая штука, говорю кобелю, - без тебя я бы тут прошел и не поднялся бы никто, молодец ты у меня, собака. Передохнули чуток, отошли немного по ветру чтобы это место повнимательнее обследовать, перезапустил собаку. Думаю возьму еще одного, да и домой пойдем. Хватит нам на открытие. Опять собачья работа на загляденье — взлет, выстрел... И падают сразу двое. Вот ведь как бывает. Взлетели враз в одну сторону и попали оба под выстрел девяткой. Одного пес сразу несет, за вторым послать пришлось, не видел он падения, за одним только следил. Ну что же говорю, - засчитываю тебе две работы и три подачи. Давай уж будем возвращаться. На обратном пути несколько раз останавливаю собаку и стреляю в воздух для тренировки. На полпути к машине опять работа, но не такая четкая как предыдущие. Пока пес распутывал наброды, выводок взорвался чуть в стороне. Стрелял в воздух, и так больше сегодняшнего плана взяли. К машине вернулись как раз к началу небольшого дождика — вовремя успели, даже фотосессию с трофеями не стали устраивать.

Аналогичный случай произошел уже в середине сентября. Накануне этого выхода на меня напало какое то проклятье — на этом же месте после отличных собачьих работ позорно промазал по четырем!!! коростелям и двум тетеревам. Вот ведь мазила, ругаю себя. Ладно, первый тетерев далековато сорвался, не выдержал натиска. Но коростели то, коростели... Я уж плюнул и развернулся к машине. Но подходя к границе между некосью и кошеным пес опять потянул и продемонстрировал отличную работу, после которой поднялась пара тетеревов, по которым я опять промазал. В результате домой вернулись пустые. Но по возвращению домой, этим же вечером начали снимать проклятье красненьким винцом, и уже через день вернулись в то же место во всеоружии.

Как обычно, вечерком после работы вместо вечерней прогулки отправились мы с Рэйкой к тем тетеревам, которые нас в прошлый выход так обидно обсмеяли за мои промахи. Ну думаю, держитесь... Кто не спрятался, мы не виноваты. Оставили машину на дороге, сами в поле. Запускаю собаку в поиск. Работа, подъем коростеля. Хлоп... Есть добыча. Идем дальше, смотрю, а кобель то с челнока все в одну сторону тянет. Ну я за ним, а он потянул, потянул да и поднял парочку тетеревей. Я одного хлоп — упал. Рэй его добирать, а тут взлетает еще один. Я его из второго ствола прямо на взлете хлоп... Лежит. Пока пес первого нес, я ко второму подхожу. Гляжу, и глазам не верю — один лежит, по которому стрелял, а рядом еще один трепыхается. Чудеса, думаю. Вот ведь проклятье снял так снял... Ну что тут скажешь — удалась прогулочка. В лесочке еще вальдшнепа пес поднял, но дичь доселе нам была незнакомая (осенний), поэтому как то он так неожиданно взлетел, что я пока соображал кто это, ушел он без выстрела. На обратном пути нарвались на коростелиную высыпку, где практически рядом мне было продемонстрировано несколько отличных работ. В результате, за этот выход мы взяли трех тетеревов и четырех коростелей. И при этом не одного промаха. А вы говорите — мазила.

Еще один запоминающийся дуплет произошел в двадцатых числах августа. Гуляли мы с товарищем после работы со своими спаниельками по перепелиному полю, на которое я случайно наткнулся за несколько дней до этого. Погодка чудесная, солнышко светит, ветерок дует. Приехали, разбрелись. Пес периодически поднимает птицу, я чередую выстрелы с промахами — перепела еще не ожиревшие, взлетают как бешеные курицы, попасть не всегда удается. В ягдташ в результате положили шесть штучек, еще пара как сквозь землю провалилась, не нашли как ни искали. Солнышко к тому времени уже садится, вечереть начинает. Разворачиваемся в сторону машины. Идем не спеша, обсуждаем содержимое ягдташей. Вышли уже на полевую дорогу, по ней до машины уже рукой подать. Тут не доходя до стоянки метров сто, краем глаза замечаю возбуждение собаки. Смотрю - потянул в сторону. Я за ним, перехватывая ружье поудобнее. Раз - есть подъем. Два - и уже тетеревенок трепыхается в траве, три - пес летит на добор подранка. Четыре — взлетает еще один. Пять — и он сбит из второго ствола. Это сейчас вспоминаю вот так в красках, а тогда это произошло так быстро, что и опомнится не успел. Товарищ с того подъема еще старого косача взял, который в его сторону поднялся.

Очень горжусь я еще одним случаем. Ходили мы так же после работы недалеко от города, разведывали местечки перспективные. Вышли из машины, собрал ружье, пошли смотреть кто тут есть живой в полях. Высокие заросли чередуются с небольшими полянками низкорослой травы, идем мы по таким полянкам, я по сторонам перспективные места высматриваю, Рэй челночит впереди. Вдруг оживился, явно следы причуял. И повел с полянки на полянку, не то чтобы по прямой, но все примерно в одну сторону. Долго так шли, понятно что по бегущей птице работает, а подъема все нет и нет. По характеру работы вроде как по тетереву работает, держу ружье наготове, сам весь собрался, сердце в груди стучит. Дошли так до куста, посередь поля. А тут раз и взлетает коростель где то еще дальше по ходу. Видать устал бежать, оторвался подальше и взлетел. Отсалютовал я ему дуплетом конечно, а он помахал нам крыльями, и был таков. Провел вот так нас этот коростель — хитрюгой оказался. Вернулись на дорогу, пошли дальше посмотреть что там и как. Поле — сплошные джунгли, ходить то невозможно, не то что собаке работать. Дошли до перелеска, а за ним отличная такая полянка. Только вышли на нее, шумовой черныш взлетает. Вот думаю вы где попрятались. Ладно, посмотрим еще кто кого. Запускаю собаку. Не проходит и пары минут как пес поднимает еще одного косача, за которым и убегает за горизонт. По возвращению, потупив виноватые глазки, выслушал мой ругательный монолог по этому поводу. Вроде все понял. Махнул я рукой, запуская кобеля опять в поиск. Чуть ли не тут же отличная работа, и взлет выводка. Выбираю петушка, и сбиваю первым же выстрелом. Пес подает в руку — вот теперь тебя хвалю я, говорю я ему, почесывая за ушами. - Пойдем еще дальше проверим. Вскоре полянка закончилась, и пройдя через опять начавшиеся заросли мы вышли на покосы. Прошли вдоль лесочка по каемке некоси до большого леса. Никого больше не подняли. Солнышко уже подходило к горизонту, мы устроили небольшую фотосессию и развернулись обратно.



Выйдя обратно на ту чудо полянку, пошли другой ее стороной. Примерно около места подъема пес опять засуетился, распутывая следы. Ну думаю это следы разогнанного выводка. А пес все ведет и ведет. Трава небольшая, заросшие колеи от автомобиля. И вдруг кобель встал как вкопанный и смотрит в одну точку. Тихонько подхожу к нему, а он оборачивается и на меня смотрит. - Ну давай, говорю, поднимай. Он даже не сходя с места, только мордой в траву ткнул - и прямо из под носа здоровый косач с шумом взлетает. Я аж вздрогнул от неожиданности. Ружье на автомате уже ткнулось в плечо, косач не успел и трех метров пролететь как был сбит практически в упор, метров с пяти-семи. Пока подавали его в руку, пока успокаивались, солнышко уже за горизонт совсем ушло, темнеть начало. К машине уже в сумерках вернулись. Сфоткали еще раз сегодняшний улов и поехали домой.



Раза три за сезон ходил на охоту с безсобачным товарищем. Поехали, зову я его, покажу настоящую охоту. А он только из отпуска вернулся, на открытии еще не был, а я к тому времени (дело в 20-х числах августа было) уж и настрелялся вдоволь. Утречком в субботу заехали на перепелиное поле, которое уже упоминал. Идем, у меня ружье за спиной, в тот день я его даже и не заряжал. В руках наган сигнальный, как у комиссара красной армии. Идем так значит, я с наганом, товарищ с ружьем, собака челночит. Смотрю потяжка — готовься, говорю. Подъем перепела — бац мимо. Идем дальше, опять работа. Смотрю — не по перепелу явно работает. - По тетереву скорее всего, комментирую я поведение собаки, - внимательно будь. Внезапно подъем - тетерев вправо, перепел влево. Димка дуплетится по перепелу — мимо. Чего, говорю, по тетереву то не стрелял? - Да не видел я его, отвечает. Перешли ложок, опять работа, взяли петушка со второго выстрела. Пес приносит, отдает в руку, я перекладываю товарищу в рюкзак. - Ну с полем, что ли... Передохнули, пошли опять в поиск. Недалеко от этого места кобель поднимает целый выводок. Опять безрезультатный дуплет — одновременный взлет целого выводка чуть ли не из под ног психологически давит, глаза разбегаются. Обошли лесок, взяв по пути пару перепелов, направились в сторону деревни. Солнышко к тому времени уже припекать стало, - давай, говорю, до речки дойдем, собака хоть поплавает. А прямо за деревней пруд, идем к нему через пригорок, и тут раз - собака поднимает с лежки посреди поля кота. Кот драпать, мы ржем, пес недоуменно смотрит коту вслед. Спускаться с пригорка начали, а там на пруду целая флотилия домашних уток-гусей плавает. - Давай-ка обойдем, ну их нафиг, говорю... Обошли прудик, спустились к речке. Сидим на бережку, отдыхаем. Собаку на подачу с воды отправили, закинув перепела. Сплавал, принес, отряхнулся. Смотрим, а флотилия к нам приближается. Во избежание казусов, пошли мы оттуда. Прошлись вдоль речки, в надежде поднять уточек, но не сложилось. Зато возвращаясь обратно к машине проходили по зарослям какой то укропообразной травы. Мы вышли, смотрю а собаки то нет. Пригляделся — а он там уже след отрабатывает. Мы вдоль этих зарослей, потом на дорогу вышли, и тут опять взрыв тетеревиного выводка... Итого мы за этот выход подняли 11 тетеревиных голов, из которых был взят только один.

[Vоблер]

ivan_izhevsk

Пора печататься и издаваться!

[ivan_izhevsk]

Как мы первого вальдшнепа подавали

Наконец то пришла весна. Снег в городе уже сошел, а за городом он остался только в виде небольших островков, да кое где в местах где не достают его жгучие солнечные лучи.

Щенок Русского охотничьего спаниеля по кличке Рэй весело гоняется за бабочками и плюхается по лужам. Ему пока еще все в диковинку, ведь это самая первая весна в его жизни.

До сезона натаски приходится еще немного подождать, а вот на весеннюю охоту мы с ним уже готовы сходить. В принципе, на этой охоте нас интересовал лишь Его Величество Вальдшнеп, которого можно пострелять и в получасе езды от дома, но чтобы не пугать щенка выстрелами большого количества охотников, мы с товарищами, интересующимися гусями поехали в отдаленный район республики. Для кого то расстояние до места охоты в 150 километров и является смешным, но нам, привыкшим охотится буквально за околицей, это достаточно приличное расстояние.

Как бы то не было, а километры не спеша наматывались на колеса старенькой, повидавшей в былые годы немало приключений подготовленной нивы, пес с интересом выглядывал в окно — это его первая дальняя поездка.
Местами по обочинам асфальтовой дороги уже дожидаются открытия охоты гусятники, но нам все дальше и дальше, и вот уже мы съезжаем с асфальта на проселок, а потом и на полевую дорогу. Машину сразу замотало из стороны в сторону по раскисшей весенней глине. Застучали по крыше комья глины размером с кулак, и нам даже пришлось снизить давление в шинах. Машина после этого пошла гораздо бодрее, но дорога становилась все хуже и хуже, а до предполагаемого места лагеря еще далеко. На вопрос товарищу, — К нам же должны на стандартной ниве позже подъехать, они доедут??? Был получен ответ, - Не знаю что у них за резина, но давай-ка лучше дальше не поедем, а чуть вернемся, там было неплохое местечко.

Сказано-сделано, мы развернулись и чуть вернувшись, встали прямо у вальдшнепиного мелятника. Правда вот с установкой палаток пришлось помучиться — долго искали сухое местечко.

До этой поездки я немного волновался — а вдруг что пойдет не так, вдруг щенок (а Рэю было к тому времени семь месяцев) испугается выстрелов, а как он отреагирует на птицу? В общем, вопросов было много, а решение только одно — осторожно испытать все на практике. Рэй к этому времени очень хорошо подавал любые предметы, в том числе и поноску с перьями, но свежебитая птица это же совсем другое... Громких звуков, взрывов петард, он тоже не опасался, и даже не испугался когда зимой гуляя один раз в лесу, не вдалеке какие то мудни устроили пострелушки из травматического пистолета. Но звука ружья он до сих пор еще не слышал.

Чтобы подготовить его к выстрелам, я разыграл его любимой игрушкой, посылая за ней на подачу, и во время этой игры пару раз выстрелил в воздух из ружья. Щенок удивленно смотрел на меня после каждого выстрела, но испуга при этом не проявлял совершенно. Успокоившись, мы с товарищем в ожидании вечера занялись бивуачными делами.

За разговорами у костра, мы и не заметили как начало смеркаться. - Ну что друг, пошли. Говорю я псу. - Пора нам с тобой... Зашли чуть в глубину леска до небольшой полянки, от лагеря метров на пятьдесят, и стали ждать нашего долгоносика. Стою, наслаждаюсь весенней природой, постепенно утихающим пением дневных птиц. Набегавшийся за день спаниель не спеша обнюхивает окрестность не отходя далеко. Вдруг слышу: хрр-ррр, хрр-рр, цвирк-цвирк... Долгоносик налетает прямо на меня... Выстрел и вальдшнеп падает на краю полянки. Гляжу — пес не испуган, на меня смотрит... Заинтересовываю его, посылая к битой птице. А там подранок — скачет и перепархивает с перебитым крылом. У пса в глазах нескрываемый интерес. - Подай, подай, мой хороший. Науськиваю я его. А он только пощипывает кувыркающегося в траве кулика, а что с ним делать пока не знает. Ладно, думаю я, пойдем другим путем. Прицепил поводок, отвел метров на пятнадцать от трепыхающейся птицы и выстрелил по ней еще раз. Пес по моему даже не услышал выстрела — так он был увлечен птицей. После выстрела опять спустил собаку с поводка, усадил рядом с птицей, вложил тушку в пасть и тут же забрал — для первых уроков вполне достаточно. За этот вечер позже я сбил еще одного куличка, который был тоже вложен в пасть и отдан по команде.

Но вот уже совсем стемнело и мы с Рэем вернулись к костру и занялись уже закреплением полученных охотничьих уроков. Вначале «держи-дай», уже начавших остывать тушек, потом «подай» после вложения в пасть. Минут через десять щенок уже уверенно выполнял «подай» с заброса, за что и получил в награду вечернюю кормежку. К этому времени подъехали остальные товарищи и началось обычное застолье, кончившееся уже под утро, и как результат — за гусем ни один не отправился, да честно говоря и гусятники они совсем не настоящие.

На следующий день погода испортилась, сильный ветер, периодически идет снег, холодно. От нечего делать погуляли с собакой днем по окрестностям, посидели за столом в лагере, но кое как опять дождались следующего вечера. Пес к этому времени уже уверенно подавал тушку с заброса в кусты. Но в этот вечер с куличками нам не повезло — слышали только одного, и то который прошел далеко в стороне. Ну что же — в охоте всяко бывает... Вернулись в лагерь да и легли спать, предварительно поужинав.

На следующий день собравшись к обеду, мы уже ехали домой, так же неспешно наматывая километр за километром, а пес крепко спал прямо на сложенном на заднем сиденье шмурдяке, и видел сны про его будущие охоты. А впереди нас ждали еще восемь вечеров весенней охоты.

[sergeant-18]

Иван, в какой-нибудь рассказ нас с Че вставь))))

[ivan_izhevsk]

Какие еще у Че годы... Поохотимся вместе, будут новые рассказы.

[dyshman]

Не рассказ, а так, небольшое описание воскресной прогулки.
В том месте где мы гуляем с собакой, протекает небольшая речка "Переплюйка". Зимой не замерзает. Круглый год в ней живет табунок уток, штук 30-40. Я люблю гулять в этих местах. Ни кто не мешает, можно позаниматься с собакой подачей, послушанием. В выходные дни стараюсь днем выгуливать кобелька часа два, иногда и больше. Не стали исключением и прошедшие выходные. В воскресенье как всегда на поводке дошли до речки. Тренируемся к выводке, учимся ходить рядом. Отпустив его с поводка, стали отрабатывать подачу. Обычно после нескольких подач, отвлекаемся на сидеть, ко мне, игра в мячик. Утки уже разбились на пары. В очередном поиске мячика, смотрю, а моя собачка насторожилась и смотрит на воду, за ивняк. Я и не сразу разглядел, что там пара уток плавает. Поиграв, стали любоваться просыпающейся после зимнего сна природой. Щенок побежал в ивняк, стал в стойку. И в какое то мгновение я увидел лишь его прыжок в воду, крякание и взлет уток. Побултыхавшись в воде щенок вылез на берег, в его глазах читалось огромное разочарование. Уток не поймал, искупался, да и мой вид не предвещал ни чего хорошего. Надо было исправлять ситуацию. Пришлось похвалить, приласкать, укутать в свою куртку (благо под ней флисовая одета) и бегом домой сушить его. Теперь хоть ни ходи к реке. Весь ходуном ходит, тянет к речке, нюхает, хватает воздух, смотрит на меня такими глазами, видно хочет сказать: Хозяин отпусти, там же утки, я должен их поймать. Вот такая у нас была прогулка.

[Вера Петрова]

Даже не знаю куда лучше юмор или проза

ПИСЬМО РЫБАКА
(Из книги "Записки Зоозащитника")
Сугробов B.Ю .
Рассказы нерадивого рыбака и охотника

Дорогой̆ друг! В своем письме ты меня спрашиваешь, как я рыбачу? Отвечаю. Впечатления незабываемые! Ты так много времени уговаривал меня сходить на рыбалку и так много рассказывал мне о том, какое увлекательное это занятие, что мы с моим товарищем не утерпели и последовали твоему совету — пошли ловить сома. Но начну по порядку, чтобы ты мог понять и оценить наше искреннее стремление отдохнуть по-человечески и получить максимум удовольствия. Можешь не сомневаться — мы получили «по полной̆», а впечатлений нам теперь хватит на всю оставшуюся жизнь.
Ты меня знаешь. Я ловил маленьких окуньков и пескариков, но такой̆ рыбалки, как эта, я еще не помню. Затемно мы вышли с моим товарищем Серёгой̆ на рыбалку. Птички спят, люди спят. Мы тоже на ходу спим, но, как заядлые рыбаки, идем. Сом, как ты мне объяснял, — рыба серьезная. Хищник. Мы и приманку надлежащую взяли — мясцо почти свежее, местами тухленькое. В общем все, как полагается! Утром прохладно, особенно когда дует северный̆ ветер. Друг мой впереди идет, я сзади. Все бы хорошо, да любит мой товарищ перед самым носом останавливаться. Остановится и закурить предлагает. Я уже заикаться стал от таких его неожиданных появлений.
Бросай̆ курить, говорю! Твое курение вредит моему здоровью!
Он не понимает, и все за свое. Река у нас очень красивая. Широкая, прямо скажем, живописная, островов много. Вот мы и решили порыбачить на одном из таких островов, находящемся как раз посередине реки. Можно забрасывать и вправо, и влево! Хочешь под один берег, хочешь — под другой̆! Лодка у нас маленькая, двух человек не выдержит. Ре- шили мы на остров переправляться по очереди. Привязали к лодке веревку. Серега уплыл и высадился. Я подтянул лодку к себе и сам в нее сел. Сижу, гребу, значит. Гребу, гребу и вдруг слышу шипение. Нехороший̆, надо тебе сказать, звук. Очень подозрительный̆. Я стал бойчее грести. Шипение усилилось. Пропускает где-то лодка. Я еще сильнее налег на весла. В темноте не разберешь, где остров. Серега на берегу маячит, огонек от его сигареты далеко видать. Я уже на середине пути. Лодка совсем сдулась. Борта обвисли. Попа у меня внизу висит, ноги вверху, руки задираю выше головы и так пытаюсь грести. С горем пополам проплыл еще несколько метров. До острова еще прилично, а уже мелко. Это я к тому, дорогой̆ мой друг, что уперлась моя попа в дно реки — и ни туда и ни сюда! И не выберешься из такой̆ лодки! Встал я, можно сказать, дорогой̆ мой кореш, на вечный̆ якорь. Уж я и ерзал, и расталкивал лодку в разные стороны! Ни с места, и все! Вода холодная, лезть не хочется. Но что делать! Еще минут пять, и лодка совсем затонет. Выбрался я кое-как на берег мокрым и несчастным, убитым, можно сказать, таким неожиданным горем. Уже наловился. Зуб на зуб не попадает. Не повезло мне. Но только потом я понял, как я был к себе тогда несправедлив. Все познается в сравнении. Мы, конечно, взяли с собой̆ и клей, и заплатки, но когда чинить? Рыбачить надо, время-то идет. Решили ремонт лодки отложить до утра. Рыба, на- до тебе сказать, у нас всякая. И маленькая, и большая, и даже очень большая! Пока мы разворачивали удилища, пока насаживали приманку, наши разговоры все о рыбе шли.
— Серега! — спрашиваю я дрожащими от холода губами.
— Ты когда-нибудь ловил большую рыбу?
— Никогда!
— Отвечает Сергей. - А д....д....д.....очень большую?
— Нет.
— А если, д....д....д....в реку крокодилов запустить, будут д....д д....клевать?
— Может, и будут! Но пожрут полдеревни!
Я содрогнулся.

— Ужас! Вот в океане рыба водится! Огромная! Я даже читал, одного рыбака такая рыбина два дня в лодке таскала! Чуть не утопила! У нас в реке такой̆ нет. К сожалению. А то выловили бы! Прославились бы!
— Посмотрел бы я на тебя, — говорит мне мой товарищ, — как такая рыба тебя таскала по нашей̆ реке в твоей̆ лодке, вверх ногами! Со смеху бы рыбаки умерли!
Я обиделся.
— С кем не бывает!
— Со мной̆ реже, чем с тобой̆. Ты, вон, мокрый̆, а я сухой̆!
Есть такое понятие — рыбацкое счастье.
Мы насадили кусочек мяса на крючок и забросили. Не
клюет. Сидим, философствуем.
— Перебрасывай̆! — учит Серега.
— Удачу искать надо.
 Я перебросил.

— Чувствую, нам сегодня подфартит! — говорит Серега.
И как в воду глядел! Зашевелилась леска.
- Подсекай̆! — орет Серега, — удача сорвется!
Я подсек. Удача попалась, но лучше бы, мой дорогой̆ друг, она прошла стороной̆. Леска натянулась струной̆.
— Дай̆ я вытаскивать буду! — Сергей занял мое место. Спиннинг держит, катушку крутит. Но здесь, вы не поверите, как дернет, и моего друга с острова, словно ветром, сдуло. Я от удивления рот раскрыл, а Серега уже в воде орет, спиннинг двумя руками держит, ногами упирается.
— Караул! — орет. — Уйдёт! — орет.
— Помогите! — орет. — Тону! — орет. И еще много чего орет!
Я его за шиворот — хвать! Нас двоих в воду тащит. Просто ужас, кошмар какой̆-то! Я за березку рукой. Береза гнется! Я ору. Сергей орет! А добыча не сдается! Леска руки режет, воду пенит! Тяжело. Тянем, а толку никакого! Мы уже уставать начали! На Сереге лица нет. Бледный̆.
— Кара....Кара...
— Чего?
— Ка — ра — ка — ди — Ла...а....а....а! Пой — ма — а....а....ли! —
орет, и дальше, как по-заученному: слов никаких, один «мать- перемать!»
— Держись, Серега! — это я ору. — Что хоть поймали? — ору. — Какое такое счастье нам подвернулось! Ни с того ни с сего! Блин, сейчас помру, на фиг, от такого счастья!
— Не знаю! — Сергей орет и такие страшные глаза сделал, что мне совсем дурно стало.
Не сдается наш улов! Силища там неописуемая! Будто трактором тащит. Мы его и так, и эдак. По-научному. Потянем — отпустим, потянем — отпустим! Кое-как на берег выбрались. Куда там! Опять нас в воду затащило! Плохо нам. Конец, можно сказать, подкрался незаметно! Руки устали, ноги устали, язык устал орать и материться. Слов не хватает. Охрипли. Бросить жаль! Не бросать и того хуже! Кто кого поймал, не понятно! Мы уже и сами не рады, что клюнуло. От- пустим леску — на берег вылезем, потянем леску — опять в во- де оказываемся. Если там посильнее дернет — все. Потонем. Не выплывем. Уже много времени прошло с тех пор, как нам подфартило. Мы с ног от. усталости валимся. Но и на том конце лески тоже уставать начали. Потихоньку, а идет.
- Подсачник тащи!
 — ору. — Не вытащим! Уйдёт!

- Сам тащи! — орет Серёга. Поддается. Ближе. Еще ближе. Закипела вода, волной̆ на
берег выплескивается.

— Что же это такое делается-то! — Серега катушку крутит
и на меня страшными глазами смотрит, предсмертные рожи корчит.
-Где же подсачник!
А нам уже и не до подсачника. К нам плывет. А что плывет? Кто плывет? Мы не знаем. И бежать-то некуда! Невелик остров. Несколько деревьев, и все. Ближе. Совсем близко! Вытащили!
Первый̆ раз в жизни я чуть не умер со страху. Господи ты, Боже мой! Из воды, с ценой̆ у рта, с глазами, как моих два кулака, с крючком во рту на нас выскочил огромный̆ пес. Страх господний̆! Он, оказывается, мирно так дремал на другой̆ стороне реки, пока мы ему прямо под нос не бросили нашу приманку. Перекинули, значит, впотьмах-то через реку! Он, видать, и хотел только попробовать. Здесь Серега и сказал:
— Подсекай̆!
Подсекли. Это я только потом понял, что с нами произошло. А в тот час, когда мы его вытащили, можно сказать, фортуна повернулась к нам задом. Она к нам не только повернулась задом, но, можно сказать, показала все, на что она способна. Мало того, что мы этого гада два часа с берега стягивали, через всю реку ошалелого перли. Он как только почувствовал твердую землю — озлобился. И так-то вида зверского, а по характеру — и того хуже.
В общем, эта сволочь нас по острову гоняла еще два часа. Мы удочки покидали и кто куда! Пес то Серегу куснет, то за мной̆ припустится. Мы и на деревья лезли, и вниз па- дали, и отмахивались! Ничего не помогает! Намучились мы с таким рыбацким счастьем просто до смерти! Выдохлись. Наконец, когда терять было уже больше нечего, мы бросились в воду и, отмахав метров пятьдесят за одну минуту, выбрались на другую сторону реки. Но не тут-то было! Как ты понял, пес плавать тоже умел! Это сумасшествие закончилось только около дома. И чтобы ты, мой дорогой̆ друг, окончательно понял, что мы пережили, добавлю: после такого отдыха нас принудительно в травмпункт забрали. Сорок уколов в живот! Каждому! Соленого нельзя, острого нельзя, и самое главное, спиртного тоже нельзя. Лежу я сейчас на своей̆ койке, потому что сидеть не могу, и пишу тебе это письмо. Вот ты меня в своем письме спрашиваешь: как у меня дела с рыбалкой̆? Я тебе так скажу, дорогой̆ мой друг! Честно и откровенно. Пропади ты пропадом со своей̆ рыбалкой̆! В гробу я видел твой активный̆ отдых и незабываемые, до конца моих дней̆, впечатления! Мне ещё на уколы идти, а поэтому я и заканчиваю тебе писать это горькое письмо. Безо всякого уважения к твоим занятиям. Твой друг, самый̆ несчастный̆ рыбак на свете — Санька.
1983 г.

[Стив-Саймон]

Журнал охоты. Орган имп. Общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты, 1876, т. 4, № 6, с. 1–5.
Ив. Тургенев. Пятьдесят недостатков ружейного охотника и пятьдесят недостатков легавой собаки
1. Не любит вставать рано.
2. Скоро устает на охоте.
3. Нетерпелив, легко раздражается, досадует на себя, теряет хладнокровие и неизбежно начинает дурно стрелять.
4. Дурно ходит, не кружит, нестарательно отыскивает дичь, не довольно упорствует в однажды принятом направлении.
5. Слишком долго топчется на одном месте.
6. Не умеет одеваться сообразно временам года.
7. Не принимает надлежащих мер предосторожности против дождя, ветра и пр.
8. Скучает и впадает в уныние, когда мало дичи.
9. Не приметлив, не обращает внимания на привычки дичи, на условия местности и времени – или хочет всё переупрямить: и дичь, и собаку, и погоду, и самую природу.
10. Не следит постоянно глазами за собакой.
11. Слишком ее муштрует, не доверяет ей, заставляет ее искать так, как ему кажется лучшим, сбивает ее с толку.
12. Торопится, лепечет: «Аппорт! шерш!», когда хочет, чтоб собака отыскала поскорее убитую или подстреленную дичь, а не наводит собаку на замеченное место молча.
13. Орет на собаку, свистит, вопит, когда она, напр., погналась за зайцем и уже ничего не слышит, да и слышать не может.
14. Без толку наказывает собаку или вовсе не наказывает ее; непоследователен и нелогичен в своем поведении с нею.
15. Стреляет собаке в зад, когда она гоняет, – варварство непростительное!
16. Не наблюдает сам за едой собачьей, отчего большей частью собаки скверно кормлены. Овсянка – отличное кушанье, но только под условием, чтоб она была хорошо заварена.
17. Нерешителен; легко конфузится. Когда дичь появляется внезапно – нужно стрелять… а он только ахает.
18. Жалеет патроны: скуп. Это уже самое последнее дело.
19. Стреляет слишком скоро из обоих стволов и не целясь; так что если попадет в дичь, то превращает ее в тряпку.
20. Слишком долго целится – отпускает дичь слишком далеко; старается «навести» ружье, что́ никуда не годится.
21. Не имеет «прикладу», то есть не умеет быстро и ловко выкинуть ружье или дурно вскидывает: упирается в плечо одним концом приклада.
22. Не умеет стрелять, не видя дичи (напр., в чаще), – по соображению.
23. Не довольно быстр при стрелянии, что особенно важно, когда находишься на узенькой дорожке в лесу.
24. Не умеет (на облаве) зорко и отчетливо оглядываться по обеим сторонам.
25. Когда, выстрелив, заряжает ружье, не держит при себе собаки, отпускает ее; тетерева и куропатки из выводка поднимаются, вспугнутые собакой, а охотнику остается только скрежетать зубами.
26. Хуже стреляет по дичи бегущей или летящей слева направо, чем справа налево.
27. Не умеет брать вперед дичи на дальнем расстоянии; не умеет повышать ружье, целясь в птицу, прямо на него летящую, или понижать цель, когда стреляет в перелетевшую через голову и удаляющуюся дичь.
28. Стреляет за 100, за 200 шагов. Есть такие, которые валяют и на 300, даже на 400 шагов, да еще мелкой дробью.
29. На облаве неосторожно стреляет то в направлении загонщиков, та в направлении товарищей.
30. Не стыдится стрелять в лежачего зайца или сидячую птицу.
31. Неосторожно носит ружье со взведенными курками, с дулом, направленным против товарищей, между тем как следует всегда помнить мудрое изречение одного французского спортсмена: «Бывали примеры, что простые зонтики внезапно выстреливали».
32. Падая с ружьем, не осматривает немедленно – не забилась ли земля в дуло, отчего может произойти разрыв ствола.
33. Не в состоянии воздержаться от выстрела по дичи, когда по каким-нибудь причинам стрелять по ней нельзя; или стреляет по дичи, которая направляется на товарища.
34. Стреляет без позволения из-под чужой собаки.
35. Ложится под куст и, как только товарищ что-нибудь найдет, является немедленно, бежит на выстрел.
36. Когда долго ничего не попадается, стреляет по галкам, по маленьким птичкам, по ласточкам – бесполезная жестокость!
37. Не умеет примечать, куда падает подстреленная дичь.
38. Жалуется на свое несчастье товарищам, которым до этого дела нет.
39. Шумит и разговаривает там, где нужно безмолвствовать.
40. Суеверен: придает значение приметам, толкует о «удаче» и «неудаче» и т. п.
41. При «неудаче» принимает убитый или обиженный вид, что тоже неприятно товарищам, а в случае «удачи» трунит и рисуется.
42. Завистлив, не переносит удачи товарища, старается отбивать у него лучшие места.
43. Держит свои снаряды в беспорядке и в нечистоте.
44. Не наблюдает за смазкой и исправностью своей обуви, отчего часто натирает ноги.
45. Слишком много ест и пьет на охоте.
46. Спит на охоте. Этакому стрелку гораздо приличнее сидеть дома.
47. Боится сырости, ветра или жары.
48. Во время жары беспрестанно пьет воду, что, во-первых, вредно, а во-вторых, нисколько не утоляет жажды.
49. Неправдив в своих охотничьих рассказах – общеизвестный, весьма распространенный, впрочем, безвредный, иногда даже забавный недостаток.
50. Не дает товарищам хвастаться или даже прилыгать в своем присутствии… негуманная черта!


1. Чутье имеет неверное или плохое.
2. Ищет медленно или всё по прямой линии, или топчется на месте, не «кружит», не «метет» направо и налево.
3. Ищет слишком быстро, во все лопатки, как это часто делают сеттера; оно красиво, но иногда безопасно для дичи, которая остается в стороне.
4. Отдаляет в иску, то есть постепенно удаляется от охотника.
5. В лесу не ищет близко.
6. Идет по следу слишком медленным авансом, что особенно невыгодно при охоте за куропатками; известно, что эта птица шибко бежит.
7. Бросается со стойки и хватает дичь, что особенно часто случается с молодыми тетеревами и зайцами, или ловит дичь на взлете.
8. Врет, то есть делает фальшивые стойки.
9. Стойку имеет беспокойную, подвигается помаленьку вперед, шевелится, особенно при приближении охотника.
10. Вовсе не имеет стойки или имеет стойку очень короткую – не выдерживает.
11. Стойку имеет слишком мертвую и не вспугивает дичи, когда ей командуют «Пиль!» – что иногда необходимо; напр., при охоте на вальдшнепов в чаще.
12. Не отходит от стойки, когда ее хозяин зовет, что особенно бывает неприятно в сплошных и густых кустарниках; случается, что охотник целый час принужден отыскивать свою собаку.
13. Не умеет находить подстреленную или убитую дичь. Это бывает сплошь да рядом с собаками, одаренными отличным чутьем. Правда, охотники большей частью сами виноваты, заторапливают ее и т. д. (см. № 12 недостатков охотника).
14. Гоняет за птицей или за зайцем с лаем или молча, вспугнет птицу и опять погонит.
15. Увидев, где птица опустилась, бросается туда и вспугивает ее.
16. Не «аппелиста», не возвращается на свист.
17. Услышав выстрел, хотя бы в отдалении, бежит туда.
18. После выстрела не ждет, чтобы ей приказали поднять дичь, и бросается сама поднимать ее.
19. В предвидении наказания не дается в руки охотнику, не подходит к нему, кружит около.
20. Кусается, когда ее наказывают.
21. Завистлива, ищет дурно и вообще ведет себя неприлично, когда в поле находится другая собака.
22. Мешает своим товаркам.
23. Когда другая собака ищет, беспрестанно останавливается и смотрит на нее: не нашла ли та чего-нибудь?
24. Даже когда нет другой собаки, то и дело останавливается, вертит хвостом и оглядывается: нет ли чего?
25. Не тотчас подает хозяину дичь.
26. «Муслит» дичь, то есть забирает ее во весь рот и как бы жует ее.
27. Давит дичь – кишки вон!
28. Ест дичь (большей частью с голоду).
29. Скоро устает и начинает, как говорится, «чистить шпоры», то есть идет следом за охотником. Собаки, у которых жирные лапы, устают скорее других.
30. Боится жары, сильного ветра.
31. Боится холода: дрожит, жмется и переминается. Боится сырости болотной и ранней изморози.
32. Не идет в воду за убитой дичью.
33. Если дичь упала на противуположном берегу речки, переплывает ее, достает дичь, а обратно через речку не приносит.
34. Не доносит до хозяина убитую дичь или поноску и роняет ее в нескольких шагах от него.
35. Боится выстрела, и либо отбегает в сторону, либо крадется вслед за охотником шагах от него в пятидесяти.
36. Убегает с поля домой.
37. Дерется с другими собаками, отбивает у них дичь.
38. Имеет отвращение к известного рода дичи (большей частью болотной) и не подает ее.
39. Слишком нежна на рану, не переносит укола лапы или ушиба.
40. Не остается позади, когда ей скомандовали: «Назад!»
41. Когда на сворке, вместо того чтобы идти по пятам охотника, лезет вперед, вытягивает сворку и тащит охотника за собою.
42. Перегрызает веревку, когда привязана.
43. Не остается на месте, когда охотник скомандовал ей: «Куш!» – удаляется от него (например, для того, чтобы подкрасться под уток).
44. Капризничает и не верит охотнику, когда тот, например, заставляет ее искать переместившуюся птицу.
45. Капризничает в еде и тем лишает себя сил на охоту.
46. В телеге или в экипаже не лежит смирно во время езды, а всё лезет вверх.
47. Когда радуется, прыгает на охотника и раздирает ему платье когтями.
48. Страстно любит отыскивать ежей и лает на них.
49. Делает изумительно твердые и красивые стойки над жаворонками.
50. Не понимает, что во время облавы должно держаться смирно и не шуметь: чешется, хлопает ушами или вдруг примется чихать, как бешеная.